- Что? – не понял сначала Дмитрий, но потом в памяти сам собой возник образ нелюбимой учительницы литературы, князь Болконский, лежащий на поле боя, и непонятная фраза этого самого князя: - «как же выразится мой Тулон?»
На месте где только что гарцевал на горячем коне их вождь, прогремел взрыв, и поднялось целое облако густого дыма, заставив замереть в томительном ожидании одновременно более полутысячи сердец. Но что это? Дым развеялся, а Скобелев, как ни в чем не бывало, успокаивал своего скакуна, на белоснежном доселе брюхе которого показались кровавые пятна.
- Это у тебя ухо испорчено, - горестно сокрушаясь от человеческой глупости и алчности, заметил Будищев. – А если ты меня еще раз попытаешься кинуть, я тебе еще и нос испорчу. А если и это не поможет, вообще в пустыне прикопаю. Ты подумай хорошенько, сколько она стоит, и хочешь ли ты еще такие же хорошие вещи. А я завтра вечером зайду… и не дай бог, у тебя опять шашлык кончится!
Внутри него, с каждым словом и впрямь что-то булькало, на губах пузырилась кровь, но он все равно не унимался, все время повышая голос.
- Колдун это местный, - как можно более равнодушным голосом поведал ему прапорщик. – Должно, узнал, что вы тут про ихний рай толковали, вот и проклял.
- Ваше превосходительство, кондуктор Будищев по вашему приказанию прибыл!