- Сей секунд, ваше благородие! – отозвался подносчик с бурдюком в руках, открывая горловину на кожухе.
- Держись, братцы! – успел сказать он, до крови закусив губу, и нажал на гашетку.
- Бриллинга? – переспросила Люсия, мгновенно перестав плакать. – Благодарю покорно!
- Вы знаете, мадемуазель Штиглиц очень устала. И я даже не знаю, сможет ли она вас принять… или это вопрос жизни и смерти?
- За что это ему долю? – возмутился Шматов, явно ревновавший своего старого друга к новому вестовому. – Без году неделю служит, а сразу долю!
С этими словами, Дмитрий наклонился к приятелю и что-то прошептал ему на ухо. Простецкая физиономия Шматова на мгновение застыло как маска, после чего он с явной неохотой отступил.