- Ничего я ей не наплел. Я все по совести рассказал, что живете в Гедвигой Генриховной ровно муж и жена! – возмущенно отвечал Шматов, потом немного подумал и добавил: - Хоть и не венчаны…
Хоть и не сразу, но у них с Федором сложился тандем. Один стрелял, а другой вел наблюдение, выбирал цели, предупреждал об опасности. Наконец, при необходимости, просто прикрывал спину. А вот теперь его не было…
- Ему много не надо, - мягко улыбнулся Дмитрий. – А завтра я обязуюсь с лихвой возместить все ваши потери.
- Давай, Сан Саныч, - поощрил гардемарина Будищев. – У тебя право первого выстрела.
- Полно, Дмитрий Николаевич, - смягчился лейтенант. – Я весьма рад и вашему производству, и кавалерству. Более того, я уверен, что вы как никто заслужили эти награды, но по-приятельски хочу предостеречь на будущее. У вас есть не только друзья, но и враги, а теперь к недоброжелателям добавятся еще и завистники. Будьте осторожнее.
Злые языки говорили, что Скобелев сначала хотел назначить на этот пост своего приятеля Студитского, но в последний момент отчего-то передумал. Сам же Владимир Андреевич, когда его спросили о причинах подобной немилости, не без юмора отвечал, что доктор Щербак, де, не любит охоту. Что это означало мало кто понял, а сам он никогда не пояснял. Впрочем, чтобы об этом не толковали отрядные кумушки, оба русских врача скоро сработались и никогда не интриговали друг против друга, чего никак нельзя сказать об их начальнике господине Гейдельфере.