- Так на деда, - показал рукой на предводителя степняков кондуктор, – видишь у него мусульманский Георгий на груди.
Застывшие в ожидании пулеметы, подобно живым существам встрепенулись, и гулко загрохотали, подпрыгивая от возбуждения на месте. Две свинцовые струи почти одновременно ударили по толпе, раздирая тела отступающих. Текинцам нигде не было спасения. Сзади, наступая на пятки бегущим, двигалась неумолимая как гнев Аллаха цепь «белых рубах» и они бежали, толкая друг друга вперед, даже не подозревая, что там уже снимают кровавую жатву картечницы.
- Слушаю, ваше благородие, это мы мигом! Сейчас людей кликну и в лучшем виде все устроим.
Нагнав на маркитанта страха, грозный кондуктор вернулся к своей палатке, где застал стреноженных коней, мирно хрупающих овес из мешков на мордах. Завершал эту идиллическую картину кипящий на костре чайник и мирно спящий рядом с ним Федор. Судя по всему, верный оруженосец, сделав все ему порученное, присел на минутку и тут же от усталости провалился в сон.
- Слушаемся, вашбродь, - дружно отвечали ему солдаты, сами желавшие как можно скорее покончить с обустройством и хоть немного отдохнуть.
- Я смотрю, ваш артиллерист недурно пристрелялся? – почти прокричал немного оглохший от залпа Дмитрий.