Произнося последние слова, мадам Мамацева снова зарыдала. Баронесса тут же бросилась ее успокаивать, а прапорщик стоял столбом, не зная как на все это реагировать. Говоря по совести, он ужасно проголодался, и ему теперь было не до душевного состояния несчастных вдов. В принципе, выразив сочувствие, он мог спокойно уйти, но что-то заставило его остаться.
- Не, ковров более не надоть, - отмахивался он. – Солить их штоле? К тому же они у тебя пулями трачены. Не буду брать!
- Еще мало будет, - смачно зевнув, отозвался строгий начальник.
- Должно, вон туды, вашбродь, - показал нагайкой приказный. – Тама провал и спуск крутой, да все в больших камнях. Черта, прости меня господи, спрятать можно.
- Может и знают, а только что они сделают?