Ранение в ухо в ходе знаменитого дела у Бендессен несколько умерило его пыл, так что теперь он не мотался по передовым отрядам в поисках приключений, а занимался своими прямыми обязанностями, то есть, врачевал больных и раненых, благо недостатка ни в тех, ни в других не было.
- Отчего вы так его называете? – прекрасно поняла о ком речь Люсия.
Постоянные взрывы, ружейная трескотня и музыка сливались временами в один непрерывный гул, отдававший какой-то фантасмагорией. Двигавшийся в арьергарде вместе со своим взводом Будищев успел потерять счет остановкам, во время которых он точным огнем отгонял наседавших врагов. Вода в кожухе постоянно кипела, механизм несколько раз заедал, но он, вертясь как белка в колесе, успевал доливать охлаждающую жидкость, чинить неисправности и стрелял, стрелял и стрелял.
- Ничего особенного, ваше превосходительство, - объявил тот, когда вернулся. – Просто прапорщик Будищев перед Нехлюдовым извинился.
- Еще одно попадание и опять в ногу, - наморщил лоб подпоручик, как будто решая про себя непонятную задачу.
- Господин поручик, - кричит долговязый прапорщик интенданту, - извольте приказать отпустить нам патроны!