— Ну, хорошо — если прикроет, то я туда не ходок. Мы слово дали. Честное кадетское.
— Капитан Ромашкевич употребил в отношении меня слова, кои я считаю обидными и несправедливыми. Прошу разрешения на сатисфакцию!
— Точно, — поддержал Шпора, безуспешно пытаясь пригладить вихры.
— А ведёт-то, ведёт-то куда? — Бобровский аж подпрыгивал.
Ну, чего молчишь, Солонов? Язык проглотил? Повторишь мне теперь, что, батька-де твой моему поможет?
Капитан Коссарт отдал команду «разойдись!», сам вместе с госпожой Шульц медленно зашагал к выходу из ротного зала; Федя повернулся к Пете Ниткину — и увидал, что приятель уныло понурился.