Господа кадеты зашумели, затолкались — каждый хотел как можно лучше разглядеть и стол, и макет, и бегунки с захватами, и свисающие с потолка опускные лампы, и даже указку в руках находящегося в бессрочном отпуску старшего штабс-фельдфебеля Фаддея Лукича.
— Отражением японских атак на нашем правом фланге, западнее Ляояна, незначительным продвижением в центре и слева. После того, как 12-ая пехотная дивизия японцев потерпела поражение на фронте Сыквантунь-Фаньшэн, безуспешно пытаясь совершить глубокое захождение с охватом нашего левого фланга, наш 17-ый армейский корпус перешёл в контрнаступление вдоль реки Танхэ, разрезая 1-ую японскую армию генерала Куроки надвое…
— А потом война началась, — выдохнул он. — Вторая мировая…
Чемодан немилосердно оттягивал руку, Фёдор тяжело дышал, однако изо всех сил старался угнаться за отцом. Полковник Алексей Солонов шагал широко, и не думая сделать скидку для сопящего с чемоданом сына.
Ему не видать покоя, до той самой поры, пока он не узнает всё до конца.
— Вот и ты — Слон как Слон, — разочарованно заключил Бобровский. — Ничего с тобой не стряслось — и это с пулей-то! А Костька… — он только рукой махнул. — И не говорит ничего, молчит. А друг ведь, как-никак.