— Да-а, всё понятно! — снисходительно изрекла она наконец. — Влюбилась твоя Надя в моего кузена, вот и всё. Для того и устраивают танцевальный вечер, чтобы без помех побыть вместе. Чего ж тут удивительного? Я тебе больше скажу, мамы наши, похоже, уже сговорились их поженить!
Федор Солонов этого не видел. Вместе с вежливым господином в котелке, не жалея ног, он взбежал на самый чердак дома, над Аничковской аптекой, выбрался на крышу, устроил винтовку на фигурной ограде…
— Мариенбург ими занят, — Две Мишени задумчиво водил карандашом по карте-трёхверстовке. — И занят прочно, раз уж там эти, как их, «временные» угнездились и предлагают куда-то там «записываться». Впрочем, неважно. Отходим на Пудость. Контакт с противником мы потеряли, впрочем, и они нас. Утром снялись и ушли. Пора и нам.
В настоящее время мосту возвращено его историческое наименование — Троицкий. Восстановлены оригинальные мемориальные доски.
Он заметил неприметную дверь в глухом конце двора, куда шмыгнула сестра. Это даже не «черный ход», это лестница для самых дешевых и скверных квартир, где сдаются не комнаты даже, а углы.
И глядел он затравленно, словно зверёк в капкане. Затравленно, и даже злобно.