— Назад! — загремел вдруг милейший Илья Андреевич. — Назад, кому сказано!..
Проходя мимо, Две Мишени подмигнул Фёдору. Правда, получилось это не слишком весело.
— Вольно, братец, — сказал папа. — В каком полку служил?
— Софью Перовскую повесили, так? За цареубийство, не шутка! А отец её ещё девять лет, до самой смерти, состоял членом совета при министерстве внутренних дел!
И, коротко дёрнув головой, что, очевидно, должно было изображать любезный поклон, удалился.
— Кадет Воротников! Весьма хорошо! — преподаватель, худой, с рокошными усами Михаил Васильевич Швейцер, склонился над исполненным Севкой «объёмным шаром с теневой штриховкой». — Весьма хорошо! А позвольте спросить, где же вы постигали сию науку раньше? И отчего в бумагах ваших против предмета «рисование» проставлено «категорически неудовлетворительно»? Какое ж это «неудовлетворительно», это «весьма хорошо», если не «отлично»!