— Ну, смотри, Солонов, — наконец выдал Севка. — Коль махаться хочешь — это можно устроить! Только не здесь. — Он широко ухмыльнулся и отправился к своему столу, тем более что к ним уже начинали приглядываться дежурные дядьки и офицеры.
Переменка после первого урока была короткой, всего десять минут, но господа кадеты седьмой роты первого отделения использовали её на все сто: кто устроил «конские скачки», кто сражался у стены в пуговки, кто стоял в короткой очереди к самовару, откуда всё тот же дядька Серапион разливал ещё не остывший чай.
— Всё хорошо! — громко крикнул Две Мишени. Винтовку с намотанной на штык белой (точнее, грязно-серой) тряпкой он хозяйственно подобрал, однако закинул себе за спину. — Всё хорошо, не стреляйте, мы подходим, подходим медленно!
В общем, теперь ему, кадету Солонову, надлежало помогать Ниткину ещё и в гимнастике, а не только лишь в строевых упражнениях.
— Нет, что ты здесь делала? — каяться Федор отнюдь не собирался.
— В корпус припасы подвозят либо утром, либо вечером. Вечером по большей части, — каким-то образом Бобровский ухитрился всё это узнать. — Утром всё больше продукты. Вечером — всякое другое. Вечером и будем следить!