— Люк, — прошипел Бобровский. — И его открывали! Вишь, какой чистенький!
— Вот заладил, — усмехнулся Илья Андреевич. — Ну, рассказывай.
Лев принялся что-то втолковывать Воротникову, но длилось это недолго. В коридоре зазвенел звонок, и, едва его трели стихи, как за дверьми послышались сперва приглушённые голоса, а потом — шаги.
Степка Васильчиков. Самый задиристый задира, не уступавший самому Севке Воротникову, и оспаривавший у него титул главного силача младших возрастов.
Второй раз Всеволод наступал уже куда осторожнее, держа руки в позиции, но слишком высоко. Федя качнулся раз-другой из стороны в сторону, размывая внимание соперника, и ударил сам, простым двойным, но быстрым.
Голоса. Приветствия. Весь дрожа, Федор поднял стакан, прижал донышком к уху, другой стороной — к стене. Слышно сразу же стало лучше.