Внутри было низко, тесно, темно, сыро и холодно. И плохо пахло. Землёй, гнилью, словно в погребе, который давно не открывали.
— Поняли, и хорошо. Молодцы, ты, Федя, и ты, Лев, что пошли с товарищем. А твою работу, Петя, я теперь очень жду. Ужасно интересно, как ты туда свои кирпичи вставишь. А теперь идёмте, идёмте, на поверку опоздаем!
— Вам письмо, Федор, — в дрогнувшую ладонь бравого кадета лёг маленький розовый конверт с волнистой каймой. Адрес начертан идеальным «николаевский рондо»; а в самом низу, где должен был наличествовать отправитель, значилось то самое: «…Корабельникова Елизавета».
— Как вы можете знать?! — Ирина Ивановна вскочила, сжав кулачки. — Как вы можете утверждать такое наверняка?! Мы же первые! Первые, кто у вас оказались! А вы, вы готовы нас забросить куда-то… зачем-то… — она кипела от возмущения.
Автор решил просто и незамысловато позаимствовать меню праздничного обеда, имевшего место быть в реальном Полтавском кадетском корпусе в 1911 году нашей реальности.
— Я согласна со Стариком, дорогой товарищ Лев. Солдаты и офицеры честно служат России. Их так учили, что Россия — это царь. И взрывать даже гвардейские полки — преступно! Отвратительно!