Взрослые говорят — в тебя словно вонзается что-то, как заноза, сидит, не давая покоя. Раньше Федор этого не понимал; теперь понял, как только эта незримая заноза дошла и до его сердца.
Фёдор Солонов ненавидел умывалки, хотя мог постоять за себя.
И они замерли. Сердца колотились, отбивали бешеный ритм, словно в атаке.
— Поднялись, Константин Сергеевич. Поднялись, но — проиграли. Социалисты — или большевики, как они себя называли, почему — сейчас не так важно — выдвинули простые и понятные лозунги. Мир народам. Земля крестьянам. Фабрики и заводы — рабочим. Мобилизовали массы. Обещали, обещали и обещали… Обманули, конечно.
— Мы когда сюда шли, — негромко сказал Две Мишени, — в кварталах меж Измайловским да Лермонтовским успели насмотреться…
— Спокойно! Спокойно! — кинулись разнимать сразу полдюжины офицеров.