— Перейдут, гражданин комиссар, — убежденно сказал Федя. — Разрешите идти?
— Давайте-давайте, палите, — пропыхтел Пашка, укрываясь в простенке. — Теперь не вдруг сунутся…
— Да наверняка, — не понял Федя. — А что тут такого? Если кто-то ходит, значит, и отпирает!
Тут, конечно, напрашивался ехидный ответ — «с тех самых, как моя старшая сестра связалась с государственными преступниками!», но Федор счел за лучшее это пока придержать.
Бронепоезд пробирался по дудергофской ветке, что вела через Красное Село к развилке у Лигово и дальше, к Балтийскому вокзалу. Канонада была уже хорошо слышна, орудия гремели к северо-западу, у Петергофа и Стрельны. Там ещё держались «верные части», но вот к востоку царила мёртвая тишина.
— Да что ж, господин полковник, вы меня-то агитируете?..