— А вы точно уверены, что вашим согражданам… — начала Ирина Ивановна, но профессор только отмахнулся с досадой.
Петя Ниткин по-прежнему жадно листал книги — их перед ним было разложено уже, наверное, с дюжину.
— Верно. А вот я как того Никанорова вспомню, так в дрожь бросает! А если он не один такой? А если их много?
Ирина Ивановна Шульц рассказывала о Пушкине, о его детстве и юности, о Царскосельском лицее, где теперь в части старых залов открыли музей и куда они вскорости «совершат экскурсию», говорила живо и ясно, и перед Федей словно разворачивался новомодный синематограф — совсем юный Пушкин, ненамного старше его самого, читает стихи старику Державину, молодым человеком встречается с Государем в Москве, пишет «Клеветникам России» и «Бородинскую годовщину»…
…Метро, конечно, поражало. Движущиеся лестницы, на которых Петя, казалось, готов был кататься вечно; подземные дворцы, отделанные мрамором; голубые поезда, катящие сквозь тьму; да, в этом мире было, на что посмотреть!..
— Вперёд, вперёд давайте! — прикрикнул Две Мишение. — Вы думаете, Яков, дыра так останется незаполненной?.. На том берегу уже что-то заподозрили! Быстрее, комиссар!..