Сам Фёдор шёл, словно в тумане. Ну, конечно, завсегда обидно получить по носу. Обидно подвести друга. Особенно же обидно дважды залепить противнику по физиономии, и всё равно так глупо проиграть. «До первой крови!»
— Так точно! — невольно вытянулся Федор и Положинцев только махнул рукой — садись, мол.
— Но нам это не поможет. Коль и так, и этак — всё истолкуешь! Что делать-то теперь?
Кто-то оказывается рядом, это свои, первая рота, но он не узнаёт. Только слышит резкий голос полковника, требующего бинты, и жгут.
— Лейб-Гвардии 2-ой стрелковый Царскосельский! — отчеканил проводник. Распахнул шинель — на груди, под значками и нашивками, виднелся жетон: серебряная Андреевская звезда с наложенным чёрным восьмиугольником, в нём — алый круг с белым вензелем государя Александра Второго.
Как на грех, Две Мишени куда-то отлучился, и вместо него первым отделением седьмой роты на уборке снега и впрямь распоряжалась госпожа Шульц.