— О, Петя! Как хорошо с твоей стороны читать раненому товарищу!.. — Ирина Ивановна пододвинула табурет. — Мы так и знали, что тебя тут найдём.
— Ты-то много больно знаешь, Солонов! — прошипел Нифонтов презрительно. — Начальство нашего брата кадета, солдата, офицера чином ниже — всегда душит, давит, измывается, кровь сосёт! Им то первая радость! Все они одинаковы! А этот… со щеками… — и Константин мазнул пальцем себе по лицу, словно рисуя круги, — откуда ты знаешь, как он это заработал? Может, в Одессе на Запорожке наколол, а ты рот и разинут, тетеря!
— Вера! Бросайте пистолет! Если вас схватят с ним, то…
— Ничего. Уходите! — сестра гордо вскинула голову; сейчас Федор не мог ей не гордиться.
— Никак, Константин Сергеевич. — Снял круглые очки, принялся протирать. — Телеграфная линия перерезана. Телефонная тоже. Связи нет, всё молчит. Дворцовая электростанция, однако, работает — свет есть, слава Богу.
Чем-то это напомнило Фёдору знаменитый музей в Царскосельском Лицее и «кельи» лицеистов.