— Да будет тебе! — отмахнулся Лев. — Она уж учителка!
Сердце у Феди колотилось где-то в горле. Нет, не то, чтобы он был совсем новичком в рискованных кадетских проделках — в Елисаветинской гимназии и не такое откалывали — но отчего-то именно здесь, в Александровском корпусе, ему просто до слёз не хотелось огорчать и Две Мишени, и… и Ирину Ивановну Шульц.
— Вольно, кадет, — подполковник смотрел строго. — Помнится, в самый первый день поручил я кадета Ниткина вашему попечительству. Верно?
…В общем, в тот день после обеда Федор, как всегда, зашёл к Феофил Феофилычу. Как всегда, был встречен благодушным рокотом приветствия, но не успел он раскрыть новый, только что присланный каталог льежской ружейной фабрики «Коккериль», как дверь магазина резко распахнулась, да так, что едва не оборвался бронзовый колокольчик над ней.
— Нет, конечно! Надо такое придумать, Нитка!
— Всё равно, — бросил горько. — Такую жизнь потеряли, эх, эх!