— Так, — понурился Петя. — Я уже… я знаю. Бить будут… Воротников тот же. Ещё несколько… Эх… ну зачем я здесь? Никогда военным быть не хотел. Это всё дядя Серёжа…
— Пусть не обращает внимания, — как мог беззаботно, сказал он. — Петя он… он такой, заговаривается… небось про свою физику думает! Он даже про неё во сне может, представляешь?
— Что мы можем сделать, милостивый государь? Я профессиональный военный, прошёл Туркестан и Маньчжурию, и — помня о ваших «подробных инструкциях» — не перестаю задавать этот вопрос. При куда большем числе защитников не получилось отстоять даже наш корпус, а вы хотите, чтобы мы впятером повернули весь ход истории?
Чугунная заглушка подалась легко; из кирпичного колодца пахнуло сыростью. Вниз вели скобы-ступени.
— Только недавно с Обуховского, Константин Сергеевич, — похвастался подполковник Чернявин, начальник третьей роты. Видать, и они не удержались на позициях…
На холсте государь и бородатый казак изображены были в тесной поездной умывальне, рядом с бронзовыми кранами и фаянсовой раковиной. Лица их были мрачны и сосредоточены, казак даже с некоторой дерзостью отстранял императора, держа в руках какой-то свёрток.