— Красная полоса наискось — то есть рабочие дружины, — кивнул поручик. — Умно…
Теперь они стояли, спиной к родителям и родне, лицом к корпусу, оркестру и строю офицеров-воспитателей, что выстроились там, сверкая золотом погон и ослепительной белизной кителей.
— Никому не скажу; вот те крест, — и широко перекрестился.
— Славно попали, — доложил. — Дюжина валяется, Федь, не меньше. Остальные отошли. Полезли густо, вот и получили.
Капитан Коссарт пристально поглядел на него, однако ничего не сказал.
И, пока остальные хлопали глазами, а Федор безуспешно толкал приятеля, Воротников преспокойно протянул руку, забрав себе маковую плюшку прямо с тарелки Ниткина — никто и глазом моргнуть не успел.