— Здорово, — выдохнул Федя. Нет, нельзя, нельзя никому ничего говорить. Пете — тем более.
— Здесь Константин Сергеевич, где ж ему ещё быть!..
…Голова у Феди и впрямь шла кругом. Они все забились в дальнюю и узкую спальню-пенал, куда следом проник и Игорёк. Петя Ниткин стребовал с него самые разные книжки, и немедля в них уткнулся, время от времени фыркая от непривычной орфографии.
А там, впереди, уже пыхтит, набирая разбег, тяжёлый паровоз.
— Наш, — кивнул полковник. — Храни вас Господь, люди добрые. Пер-рвая рота! В цепь — развернись!..
— Они нас обойдут. Ночью едва ли сунутся, а утром снимутся и или к северу двинут, или к югу. Времени они с нами потеряли изрядно, — он обернулся, бросил взгляд на белеющую под луной дамбу. — эх, взорвать бы, да нечем. Патроны есть, гранаты есть, а вот взрывчатки… не порох же из гильз выковыривать.