— Насіння розжарені!.. Семечки калёные!..
Федю Солонова трясло. Как ему удалось свалить одним ударом здоровенного громилу-городового?! И что же, теперь он — государственный преступник?
Он запнулся, низко склонив голову. Выпрямился вновь, Фёдор увидел, как у Двух Мишеней дёрнулся кадык.
Письмо было «чрезвычайно любезно», мама очень обрадовалась. Феде был учинён ещё один допрос — где и как он сумел познакомиться с такой важной персоной в женском обществе Гатчино.
— Тогда ногами шевели, — пропыхтел Пашка Бушен. — Шевели, если не хочешь, чтобы это они нас на мушку взяли, а не мы их.
— Долго рассказывать, Ирина Ивановна, дорогая. На всю ночь затянется. Но было время, в тридцатые годы… когда победители нас, «бывших», выкорчёвывали. Своих тоже немало, кстати.