- Надо кое-куда сходить, - сказала я Жонкелии, складывая в корзину лепешки, горшочек с вареной солониной, которую подавали вечером, и несколько пит с луковым салатом и ломтиками солёной форели.
Он слышал даже, как я свистела, подзывая моргелютов. Может, он и раньше бродил тут по ночам? И как любезничаю с водяными? На смену сначала страху, потом волнению, пришла злость. Да что же вынюхивает здесь этот странный человек?! Все они здесь странные, но этот ещё и такой настырный!..
- Не повторяйте чужих глупостей, а то рассержусь, и вы останетесь голодным, - пригрозила я ему.
- Пять - всё равно, что четыре. Не обманывайте бедную женщину, вы же грошен пополам не разделите.
Старуха посмотрела на него исподлобья, поставила на полку горшочек с закваской, и ничего не ответила. Зато я сразу засуетилась.
- Что поделать - такая уж я непонятливая, - ответила я ледяным тоном, делая ещё одну попытку обойти судью, но так как он сделал шаг в сторону, встав у меня на пути, решила обойтись дальше без реверансов. - Вам что нужно? - напустилась я на него. - Вы что пристаете к женщине? Пристаете, оскорбляете, ещё и от работы меня отвлекаете! Я, к вашему сведению, пытаюсь мельницу запустить, у меня ни минутки свободной. Прекратите задерживать! А ну, дорогу!