- Небеса святые, - негромко сказала Жонкелия, сев на лавку и горестно подперев подбородок.
Я торопливо поднялась по тропинке до самого верха и очутилась перед мельницей.
- Очень любезно с вашей стороны, - растерялась я, - но нам нечем будет заплатить...
- Лучше пересидим здесь, - тихо сказала старуха, не глядя на меня. - Пусть этот черт уйдет.
Я продолжала лежать, не двигаясь. Судья выпрямился, снова подергал меня за руку, а потом я почувствовала, как он потянул вязки на моем корсаже, пытаясь их распустить.
Поспрашивав ещё, я добралась до дома мастера Шемсина. Ворота были распахнуты, и я вошла совершенно свободно, приподнимая подол, чтобы не запачкать юбку в сырой глине, наваленной вокруг грудами.