Я поставила чайник обратно в печь, а когда обернулась - Жонкелия плакала. Сидела, как кол проглотив, и беззвучно плакала - слёзы катились по щекам из-под опущенных век.
- Замуж? Вас? - в голосе судьи прозвучало такое искреннее удивление, что я подавила желание снова вооружиться метлой или замком.
- Солонина с фасолью, - принялась перечислять я, - свежий хлеб, парочка пирожков с луковым салатом, солёная форель. Но это не для закуски, ваша честь.
- Нет! Как это может быть правдой?! Чтобы знатный господин марал руки о какую-то грязнулю-простолюдинку? Чтобы в это поверить, надо быть таким же сумасшедшим, как Кроу.
- Чудовище? - уточнил судья, поставив кружку на стол перед собой, словно спрятался за нее.
Конечно, в бумажном деле лучше бы пошел рыбный, но я не знала, смогу ли сделать его своими силами, поэтому решила не рисковать.