- Вы ведь не Эдит Миллард, - судья снова опёрся о столешницу, буравя меня взглядом -смуглый, лохматый, заросший щетиной.
- Видела, - не осталась я в долгу на подначки. - На картинке в книжке. Мечтаю познакомиться с ними поближе.
Вскоре всё было готово, и я с чистой совестью ссыпала в поясную сумочку почти все имевшиеся у нас деньги, и заняла наблюдательный пост на крыльце, глядя на дорогу.
- Дайте ей отдохнуть... - забубнила старуха, но судья решительно прервал её.
Клиентов на мельнице прибавилось - теперь их было по три, по четыре каждый день, и нам удалось даже заработать пару грошенов, которые мы с Жонкелией тут же припрятали рядом с серебряной монеткой. Всем нравились мои блюда. Я понимала, что большинство посетителей ехали на нашу мельницу только чтобы попробовать вкусный омлет или луковых лепешек, очень рассчитывала, что вкусная выпечка привлечет новых и новых посетителей.
Какая же я дура, слов нет. Рейвен - это ведь «ворон». Ворон - прозвище судьи, тут и ребенок бы сообразил. Судья, которого не подкупишь. А я разве собиралась его подкупать? Я ничего не сделала, чтобы мне нужно было подкупать судью. Или. сделала? Кто знает, что там за жизнь была у моей предшественницы.