- Семь в неделю, - отчеканила я, - и с вас - бумага и чернила.
Ведьма?! Я протестующее замычала, напоминая, что рот у меня закрыт, и судья медленно убрал руку, переместив её мне на талию.
- Что Римсби от вас хотел? - угрюмо спросил судья, всё ещё прижимая платок к моему лицу.
- Утонула, - одновременно с ней ответила я.
- Он прошел курс лечения, как мне известно, - лицо графа приняло такое кислое выражение, что и мне стало кисло. - В любом случае, освободили его по указу короля. Кто бы стал спорить с королем?
Я орудовала метлой, стараясь дышать ртом, а мысли крутились точно так же, как тряпки, которые я гоняла в котле туда-сюда. С чего бы люди повадились топиться в моём озере? Да, в моём! Потому что теперь мне тут жить, и вовсе не хочется, чтобы меня обвинили в какой-нибудь чертовщине! И моргелюты не высовываются. Хотя хлеб жрут исправно.