Под колесом опять плескануло и затихло, и только тут мне стало немного не по себе. Немного - совсем чуточку. Я покрепче перехватила метлу и оглянулась. Но пёс, по-прежнему, сидел в конуре, куры разбежались, и Жонкелия будто пропала со своим хворостом.
- Вы же были другом моего мужа, - напомнила я. - Ради его памяти не притесняйте бедную вдову и безутешную мать.
Он замолчал, явно не зная, что ещё сказать.
- Кто-то разрезал ваши сети, хозяйка, - мужчина указал на дыры между нитяными ячейками.
- Неприятно всё это, - я взяла остывший хлеб и начала нарезать его на толстые ломти. - Но если будете настаивать, выходить за него решительно отказываюсь. Если он распускает руки ещё на стадии ухаживания... то есть до свадьбы, страшно подумать, что ждет меня потом. Нет, спасибо. Такие мужья мне не нужны, ни на каких условиях.
- Ах, ну простите, что оскорбила вас неуместными подозрениями, ваша честь! -огрызнулась я и, круто развернувшись, пошла к мельнице.