Волосы почти высохли, и я не стала их заплетать, чтобы просохли окончательно. Если придет судья, у меня уже приготовлен котелок с ухой, выставленный на холодок в кладовую, останется только сболтать тесто для клецок, а хлеб вот-вот будет готов.
- Значит, там муж. - задумчиво протянул судья. - А дети?
- Аргумент, - признала я, понимая, как вляпалась. Всё это походило на цирк уродцев. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Влюбленные водяные, при этом мстительные и недалекие, судя по всему. - А почему сразу всё не объяснили? Я как, по-вашему, должна была об этом догадаться?
- Тогда поторопитесь к нему, - подсказала я.
Проводник пересказывал мне все десять легенд, которые я описывала в своем дипломе, и утверждал, что знает ещё десять - самых таинственных, самых невероятных, но я слушала лениво. А Витька совсем не слушал. Он гундел, что проголодался, заскучал и замерз, и предлагал вернуться поскорее.
Мне было приятно, что крестьяне, которые раньше никак не воспринимали Эдит-замарашку, сейчас разговаривали со мной уважительно, и в их обращении «хозяйка» теперь не было иронии.