Я молча кивнул. Предосторожность понятная. Что знают двое, то знает свинья, как когда-то «учил» Штирлица Мюллер. Под пытками, как известно, можно разговорить любого…
А когда рассказ завершился, я посмотрел на небо, потом на шатёр…
Забыв о боли, не обращая внимания на текущую кровь, я кинулся противнику в ноги.
При моём появлении все трое повернули головы в мою сторону.
Связывать, кстати, мы перестали его после второго допроса, устроенного, когда пришли с речки. В лагере вопросы задавали только мы с Гасом, Паорэ благоразумно помалкивала. Борс разливался соловьём и ничего не утаивал. Сколько в баронском замке охраны, как организуется сбор налогов, какие настроения в «опчестве», на кого можно опереться, а кто ходит у бандитов в прислужниках…
— Завтра сдристнут. Зуб даю, — глухо проговорил Калер, глядя на суету в чужом лагере.