– Ну да, я стесняюсь. Потому что толстая.
– Понимаю. Ты лучше вот о чем скажи: что он сказал о твоих… особенностях?
Тут у нее в голове словно щелкнуло: засветил деньги… подрезали… автовокзал… примерно двадцати лет…
– Если жив останешься, поговорим, сколько ты мне должен за свой прокол. Султан, мы уходим.
Она, не удержавшись, всхлипнула и тут же смахнула слезу кончиком пальца.
Когда Валерик нашел мать, он словно окаменел. Ее нагое тело, все в кровоподтеках и порезах, висело на скрученной из тряпок веревке в кабинете. С минуту он просто стоял, прислонившись к дверному косяку, ничего не видя и не слыша. А потом словно некая струна, тоненько дзинькнув, оборвалась. Исчезли все чувства, эмоции, и весь мир, казалось, померк и выцвел.