Банг! Жахнуло неслабо. Кисть правой руки Бухгалтера словно окуталась облаком пламени, и раскуроченный пистолет упал на пол вместе с оторванными пальцами. Одновременно Валерик качнулся вбок, опрокидывая стул на пол и быстро пережигая пластик стяжек. Освободился от стула и прежде, чем Паша успел отдать хоть какой-нибудь приказ, долбанул его разрядом, на этот раз вырубая напрочь. Машка-Барби отключилась сама, лишь увидев кровь и куски мяса. Теперь очередь автоматчиков. Они стоят далековато, но все-таки в пределах досягаемости. Это больно, когда патроны начинают рваться прямо в подсумках. И пули при этом летят куда попало, например, в небо, в ногу, в живот. А еще такие фокусы вводят людей кого в ступор, кого в панику. Нет явного врага, нет приказа. И люди, хоть они трижды бойцы, просто не знают, как реагировать: то ли, рискуя остаться без рук, сдергивать и выбрасывать куда подальше ремень с подсумками, то ли бежать отсюда со всех ног – если, конечно, эти ноги еще целы. А Валерик, укрывшись за тонкими досочками, действовал наверняка. Риск, конечно, был. Но, все-таки, вряд ли пуля, не разогнавшаяся в стволе, потерявшая энергию на разрывание магазина, сможет пробить стенку веранды, а потом еще и сохранить убойную силу. Ну а деморализованных и дезориентированных противников можно просто и незатейливо убить. Неважно: озоном, электрическим разрядом, сердечным спазмом или еще десятком-другим способов – Валерик хорошо поработал над этим вопросом. Главное, стрелять в него больше никто не будет.