Семёнова перешла к описанию последующих событий в комнате и душевой, а Мирослава, оглядев втихую сосущих пиво подчинённых, жадно ловящих каждое слово, жестом потребовала бутылку и себе. Допрос медленно но верно переходил в подобие приватных посиделок.
Просмотрев какие-то пять минут видео, под вопли и стоны раздающиеся с экрана, обе старшие матери корабля тут же его выключили, тяжело дыша и обмахиваясь ладошками от распространившегося по всему телу жара.
– Надо его немедленно допросить, – сглотнув, пересохшими губами произнесла десантница. Но тут же натолкнулась на останавливающий взгляд глубоко дышащей корабельной матери, чья грудь, высоко вздымалась под тонкой тканью форменных одежд.
– Нет! – раздражённо прикрикнула женщина. – Не «этого самого», а разобраться раз и навсегда и с тобой, и с этими двумя… идиотками.
– А зачем? – снова поинтересовался тот же голос.
– Это вам. Ничего не спрашивайте и вслух не произносите. По прочтении уничтожьте, так будет лучше для всех.