– И зачем? – поинтересовался я, все еще со скепсисом слушая женщину.
– Хорошо, – покладисто кивнул я. И ежу понятно, что барагозить на глазах у хозяйки – дурное дело.
Пройдя в гараж, где опять что-то бухало и грохотало, я махнул обрадованно заулыбавшейся мне Вере, а затем застыл, почти что в немом благоговении, потому, что на сей раз одна из махин растеряв свою солидную броню, стояла полуразобранной и в её внутренностях ковырялись остальные механистки.
– Да, господин. Вам, как приближённому боярыни, подобное не возбраняется.
Откуда то слева по доспеху ударили трассирующие пулеметные очереди, отвлекая на себя. Похоже кто-то из охраны рода наконец очухался и сопротивление приняло более менее организованный порядок. С каждым мгновением все больше и больше огневых точек вступало в боевой контакт, расчерчивая темноту злыми трассами пуль и вспышками боевой магии.