– Госпожа, – вклинилась оружейница, – ну пускай пальнет разок, тут проще один раз ощутить, чем сто раз рассказывать.
– То, – произнесла боярыня, удобно устраиваясь в любимом кресле. – Давно пора. Жанка у меня единственная, мало ли что. А других ветвей Златолесских, сама знаешь, уже не сыскать.
– Тьфу на вас! – скрестив руки на груди, я обиженно отвернулся обратно к окну и надолго замолчал.
А далее Мирослава чуть повернулась в крутящемся кресле, и я застыл, задержав дыхание, когда она медленно, прямо как в фильме с Шерон Стоун, перекинула ногу на ногу.
Свернув в сторону, мы выехали на широкий проспект и уже минут через десять были на месте.
– Опасно… – негромко пробормотал я, – а что если я хочу испытать эту опасность?