– О, один очнулся, – произнесла та, что слева, брюнетка со стянутыми в хвост не слишком длинными волосами. Наклонилась вперёд, внимательно меня рассматривая. Натолкнувшись на мой, такой же прямой изучающий взгляд, ухмыльнулась.
Остальные тут же начали стонать и корчиться… все кроме меня. Но секунд пять попялившись на них с недоумением, я понял, что как-то слишком начинаю выделяться, и тоже старательно принялся стонать и корчиться, хотя ничего такого не испытывал. Разве что периодически мурашки по голове пробегали да волосы норовили встать дыбом.
Я чуть подкорректировал стойку и сделал уже пару выстрелов подряд. При каждом выстреле в ладони било весьма ощутимо, но я просто стал плотнее обжимать рукоять оружия. В общем освоился. А затем, когда получилось нормально прицелиться, я с радостью увидел как на мишени, пусть и совсем внизу, появилось пробитое моей пулей отверстие.
– Позволю себе заметить, госпожа, что именно подобное психологическое давление и приводит к срыву, особенно у такой совершенно беззащитной категории, как ваш вспомогательный, извините, персонал.
– Ну что за бардак, Вероника Матвеевна, – именно так звали Лебедеву, – что за бардак! Это же уму непостижимо! Пересортица страшнейшая!
– Рада вас видеть, мальчики. Не представляете, как я по вам всем соскучилась. Всё вспоминала, как вы тут, думала, всё ли у вас хорошо. Не испытываете ли какой нужды.