И только глаза Лифариуса, с которым мы буквально столкнулись за первым же поворотом, всё никак не давали мне в итоге спокойно уснуть. Слишком много в них было невысказанных угроз и молчаливых обещаний.
– Если так, – без особого удовольствия сказала женщина, – то хорошо, выполню я твою просьбу.
А затем, углубившись в описание привилегий благородного сословия, наконец нашёл кое-какие сведения о статусе наложников. Правда, данное определение, равно как и «гарем», в тексте не использовалось. В ходу была обтекаемая фраза: «Вспомогательный мужской персонал для обеспечения специальных нужд благородного рода». А гарем вообще назывался «мужским общежитием закрытого типа».
– Эликсир на комоде, – сама же, давая мне время оглядеться, скрылась за другой дверью, откуда послышался шорох снимаемых одежд, за которым последовал шум полившейся из душа воды.
– Нет, никогда, – облегчённо вздохнул то, опуская руки. – Может, Лифариус видел?
Прием меж тем шел своим чередом, княгиня Еникеева что-то говорила, кого-то представляла, потом был благотворительный сбор на что-то там, я особо не вникал. А затем, где-то через час, церемонимейстер вдруг объявил на весь зал, несколько раз стукнув посохом по полу, – Госпожи, танцы!