Сощурившись, я выпятил упрямо челюсть и хищно выбросил руки вперёд, туда, где чуть подрагивали крупные набухшие соски, вцепляясь в них пальцами и что есть сил сжимая. От этого безопасница задрожала уже сильнее, запрокидывая голову и издавая протяжный полустон-полувой, и я, от усердия высунув язык, принялся остервенело упругие темные «ягодки» выкручивать.
– Бесчеловечно, я бы сказала. Но человечности от террористов ждать глупо.
– Может, и видел, – задумчиво согласился я.
Приблизившись, она фамильярно потрепала меня за щеку, а затем, наклонившись к боярыне, прошептала, – Руслана, я утраиваю предложение. – Увидев, как лицо той становится непроницаемым, добавила, – пока ничего не отвечай, подумай. Если хочешь, могу также поспособствовать решению пары вопросов в столице. Сама знаешь каких. Поэтому не торопись. Обдумай всё хорошенько.
– Госпожа, вы готовы сделать заказ? – бесшумно, словно привидение, появился у стола официант.
– Дело к тебе, матушка Аграфена, у господина Лифариуса, – кивнул слуга на фаворита.