– Это? – было видно, что женщина раздумывает, говорить или нет, но затем она со вздохом ответила. – Старшая боевой группы мобильных доспехов здесь, в усадьбе.
Затем подсоединялись манипуляторы, левый с крупнокалиберной ста двадцати пяти миллиметровой автоматической пушкой, с боезапасом в двадцать выстрелов и правый с блоком НУР – неуправляемых ракет.
– Это что? – спросил я, глупо хлопая глазами.
По дороге, следуя установившейся традиции, обломал головку цветка из вазы в коридоре и воткнул в карман. Я, конечно, вычитал, что по правилам этикета следовало бы в петлицу, но у пиджаков с воротником-стойкой таковой в природе не существовало. Потому карман и только карман.
– А парень-то не дурак, – с лёгким смешком констатировала завхоз, опять посмотрев на Гиржовскую. – Может, и вправду порядок удастся навести.
Перешёптывания тут же стихли, и все как один наложники, потупив глазки, принялись с лёгким румянцем на щеках слушать хозяйку. Правильно говорят, ласковое слово и кошке приятно, а боярыня умела подбирать не только нужные фразы, но и сам голос, тембр – всё буквально источало искреннюю заботу и тепло.