— Бабушка всегда говорила, что не нужно усложнять. — Я поджала губы. — Так что давай так, как ты сказала изначально.
В ее голосе звучала такая боль, что мне стало страшно. Несгибаемая Меровиг не может испытывать такие эмоции! Она должна презрительно усмехнуться, призвать трубку, закурить и последовательно объяснить, почему мы все дураки и что, по ее мнению, будет правильно сделать.
«Ничего себе, — промелькнуло у меня в голове. — Ничего себе. Что же там такое, если ректор Аделмер говорит слишком опасно?!»
Я подозрительно посмотрела на горшок, где росло что угодно, кроме куста незабудок. Нет, голубые цветочки были, но…
«Что-то я не подумала, надо было меньше гарь-травы класть», промелькнуло у меня в голове.
— Чувствую, что это он приложил свой листочек к дебошу, — протянула я.