Айрин, выскочившая в коридор, пролетела мимо меня и не заметила, думая уже о чем-то своем. Я, конечно, рассмотреть толком не успела, но влюбленной по уши в двух шлимазлов или по крайней мере в одного она не выглядела. И тут же получила подтверждение этому, услышав негромкий разговор парней.
— После того как его превратили в тушканчика и он успел созвать к своему кабинету всех личей и оживленцев? Счастье, что не дотянулся тогда до рватней, волколаков и прочего зверинца с нижних этажей, — поморщился я и пнул серую сухую ветку, с готовностью рассыпавшуюся трухой от этого толчка. Такая же мертвая, как и все вокруг…
— Спасибо за комплимент. — Я легко рассмеялась, хотя мне тоже вовсе не было весело. Я все ждала, что вот-вот в кабинете прозвучат слова, ради которых меня позвали. И как бы ни было лестно, признание моих умственных способностей, как и откровение о неком эксперименте с моим участием, — лишь подводка.
До искрящегося голубоватого куска льда, в который превратились носилки с хозяином пустошей, мы добрались довольно быстро. Вот только, почувствовав наше присутствие, гад из-под ледяной корки отдал приказ, и вся нежить, побросав свои прежние жертвы, устремилась к нам.
Кузнечики Рики им не понравились, такое впечатление, что участки пространства, зараженные «немагией», нарочно гонялись за юркими артефактами, как дети за мыльными пузырями, стараясь лопнуть их все. Это было нам на руку в том смысле, что отвлекало чертовы ловушки от нас самих. Как только заканчивалась очередная партия кузнечиков, чуть дрожащие столбы воздуха начинали гоняться за магами. И этой хрени было абсолютно плевать, что мы уже не использовали силу: учуяв, что мы являемся ее источниками, оно находило нас снова.
— Никто не гарантирует, — тихо ответил ректор, — что за первой волной мобилизации не придет вторая. И третья. Положение уже сейчас серьезное, а может стать и хуже.