— А мою расшатанную нервную систему и сломанную психику после ночевки вот с ним на одной кровати лечить проще?!
— Па, спокойно. — Я сжала отцовскую кисть одной рукой, другую ладонь положила на дрожащую перчатку Ларэссы. Вот мне только не хватало, чтобы мои подопечные устроили скандал прямо здесь (хоть тресни, несмотря на обращение «па» и «ма», я никаким боком не могла принять этих людей за родителей. За немного бестолковых близких родственников, которых надо защищать, — пожалуйста, но не более).
Про пирожок со змеятиной я, разумеется, забыла напрочь. По крайней мере, были предпосылки к этому. А вот он, как выяснилось, обо мне помнил.
— Это все, что вас сейчас волнует?! — Я не знала, плакать или смеяться. Бить его мне совесть не позволяла — места же живого злыдень не оставил. — Арэн, вы неисправимы. Не дождетесь.
— Он всегда такой, себе на уме. Но видела бы ты его в бою, м-м-м… Песня просто! — выдохнул неожиданно Дайрен, хлопнув меня по плечу и присаживаясь рядом. — Кстати, безумно вкусно! Не слушай тут никого и не вздумай возвращаться обратно, фифа не фифа, а я даже в столичных харчевнях такой вкуснотищи не ел. Не знаю, на кой хрен Вайдер притащил тебя с собой, но после этого ужина меня подробности волнуют меньше всего. Во время боя отсидишься за нашими спинами, уж одну гражданскую защитим на раз плюнуть…
— Там… кха-кха… эта мерзость… — выдавил я, не в силах сбросить с себя ощущение, что и сам весь в этих личинках и гнили.