Цитата #455 из книги «Орел взмывает ввысь»

Толпа выскочила к Песчаной, или, как ее стали именовать не так уж и давно, где-то после осады Риги шведами, Пороховой башне и ринулась мимо нее на Большую Песчаную дорогу, в район, именуемый Русской деревней, в котором еще с конца двенадцатого века селились русские ремесленники и купцы. За последние десять лет этот район неимоверно разросся. Ну еще бы, с той поры как проклятый швед Оксеншерна, чтоб его наконец-то черти забрали, установил для русских варваров нулевые таможенные пошлины, через Ригу валом пошел русский хлеб, лен, тушенка, фарфор и остальные товары. Вот только честному рижскому купцу от сего не было никакого прибытка. Потому что все эти товары везли сами русские купцы, на своих же русских кораблях… ну не совсем русских, конечно. Когда это русские могли сделать хоть что-то путное своими кривыми руками? Совершенно понятно, что все эти корабли русским кто-то построил. И товары, которыми они торгуют, также для них кто-то произвел. Ну не сами же они это сделали, в конце-то концов? Даже смешно такое предполагать! Они просто нагло воспользовались чьим-то трудом, присвоив себе исконно немецкое право торговать на балтийском побережье. Ну всем же известно, что это право со времен Ганзы принадлежит только немецким купцам! И в старые добрые времена, при благословенном Ливонском ордене, русские знали свое место. Тихонько доплывали до Риги и сбывали весь свой товар местным купцам. А куда деваться — таковы законы! Ну а с другой стороны Балтики приплывали собратья-ганзейцы и тут же весь товар у рижских купцов и покупали. Вот это было время… И плыть никуда не надо — и прибыль в кошельках знатная! Впрочем, при поляках тоже было куда ни шло, поляки же тоже славяне и потому, так же как и русские, совершенно неспособны к торговле. Поэтому им все равно приходилось обращаться за помощью к купцам славного немецкого города Риги. Да и шведы вначале вели себя как приличные люди. А вот когда покойный шведский король Густав II Адольф надумал ввязаться в не так уж давно закончившуюся войну в Германии, которую все уже начали называть Тридцатилетней, все и началась…

Просмотров: 26

Спину прострелило так, что хоть стой, хоть падай. По уму, стоило бы уже, конечно, передать корону сыну, а самому уехать в Белкино и спокойно там доживать… Но мне хотелось передать страну сыну так, чтобы основные проблемы были бы уже совсем решены. Ну не все, конечно, но хотя бы самые острые. А также создать более-менее основательный задел на будущее. У меня-то, слава Богу и Пресвятой Богородице, авторитет в обществе о-го-го! Та же программа переселения идет без сучка без задоринки. Народ-то еще помнит посошные рати, которые набирались при Грозном, и ставит в церквях свечки государю, коий даточных крестьян не на войну, а на строительство и заселение новых земель верстает. Но человек быстро привыкает к хорошему. Ой, боюсь, стоит Ивану на престол взойти, так людишки тут же ворчать зачнут, что это, мол, народ без желания невесть куда гонят. И одним струментом да государевым коштом на перевозку и еще недавно введенными тремя рублями подъемных на семью тут уже вряд ли обойтись. Придется предоставлять долгие налоговые каникулы и иные льготы, а денег и так не хватает… Так пусть хотя бы на Дальнем Востоке где-то миллион русских людей накопился бы. Чтобы было откуда переселенцев для новых земель за морем набирать… Вот вспомнил сейчас, как мечтал в Сибири как раз миллион русских поселить. А там уже ноне и все три с половиной, ну ежели, конечно, с Приамурьем считать. С перевыполнением, стало быть!

Просмотров: 35

— Да уж помню, — усмехнувшись, отозвался Отто, — и как нами воспользовались — тоже.

Просмотров: 38

Машка рассмеялась в ответ. Про бредни того англосакского индюка я ей рассказал в подробностях тем же вечером, когда состоялась встреча. Машка сначала слушала с удивленно распахнутыми глазами, что ей, впрочем, очень шло, потом начала похрюкивать, а в конце уже просто заржала в голос. Ох уж эти англосаксы… Нет, любой народ непоколебимо уверен, что его собственные обычаи — самые правильные, самые разумные и самые достойные. Но в случае с англосаксами это преклонение перед, так сказать, их законом и обычаем как единственной и неизбывной истиной всегда было прямо-таки неприличным. Будто нет и не может быть ни на земле, ни на небе ничего более разумного, достойного и соответствующего Божьему провидению (ну или правам человека и идеалам демократии), чем то, что создано и принято к исполнению англосаксами. Однако этот беглый лорд поразил меня не только и даже не столько этим. Он, с абсолютным апломбом вычислив (ну из своей, конечно, системы координат, то есть своего собственного представления, что такое хорошо, плохо, достойно, недопустимо), что я являюсь тираном, предложил мне вариант, как затиранить «бессловесное русское быдло» (ну таким ему представлялся русский народ) еще больше. Ох уж эта извечная англосакская привычка всех поучать, как оно наиболее правильно… и, как правило, к собственной выгоде. А как же, себя не забывают. Куда деваться — протестантская этика! Протестант изначально предопределен Господом к получению наибольшей выгоды в этой земной жизни, и поэтому, не добиваясь сего от всяких там неполноценных народов (ну мы же умные люди, понимаем, что вслух этого говорить не стоит, но между своими…), ты не просто наносишь себе материальный ущерб, что уже само по себе неприятно, но еще и (внимание, грозный рокот барабанов) не исполняешь предначертанное Господом!

Просмотров: 28

Войско, с которым шел царевич, было самым большим, потому что его противником выступала единственная имеющаяся в Лифляндии шведская армия. После ее разгрома войско должно было двинуться на Дерпт, коему теперь вновь предстояло стать Юрьевом, а затем на Ревель, коему после этого надлежало впредь именоваться Колыванью. Ну да пока до воплощения этих планов было еще далеко. Сначала предстояло разгромить шестнадцатитысячную шведскую армию, которая, несмотря на подавляющее численное превосходство русских, все равно была противником сильным и опасным.

Просмотров: 28