— Но… — Царевич Иван удивленно уставился на отца, потом оглянулся на Беклемишева, спокойно смотревшего на него, и снова повернулся к отцу. — Я? Но ведь ты же говорил…
— Ништо! — взревел московит. — Вот царевичу подарок-то будет!
Все началось с того самого разговора с сыном, ну когда он попросил поучить его и братьев государством управлять… Я тогда едва не расхохотался. Это меня-то просить поучить государством управлять?! Да я тут сам кручусь как угорь на сковороде, не зная, какую дыру раньше заткнуть! Но смолчал и задумался. И действительно, а кого еще-то? Пушкина? Так он еще и не родился. И — да, пусть я сейчас сижу в уже, конечно, не полной, но, по моим собственным оценкам, довольно значительной жопе, реальные-то и, что самое главное, системные результаты — вот они.
— В немецких странах много еще войн будет. Не лезьте в них без разбору. Не о славе и возможности доблесть проявить да еще какие земли к государству присоединить думайте, а о том, чтобы людишек поберечь да от ворога и иной напасти их оградить. Вот ежели такие найдутся, что сами на нас нападут, а даже и только восхотят сие сотворить — тогда бейте. И не останавливайтесь, покамест так не сделаете, чтобы николи более с сей стороны нам никаких угроз не исходило. А сами — не смейте. Не надобно нам в немецких краях ни земель, ни народов под руку, ничего остального…
Эскадра из девяти русских кораблей отправилась в Бомбей в начале лета тысяча шестьсот пятьдесят восьмого года. В ее составе было четыре линейных галеона, два флейта и три транспорта. Кроме того, они конвоировали семь русских купцов, поскольку в районе Мадагаскара, по словам купцов, пошаливали пираты. Да и воды у выхода в Индийский океан из Красного моря также были неспокойны. Вот для сколь можно быстрого успокоения всех неспокойных вод и была отправлена столь сильная эскадра. Ну и для получения опыта в плавании и всемерного освоения кораблей, половина которых ранее состояла на службе в шведском флоте и была передана русскому токмо прошлой весной, по славном окончании Северной войны. Русский флот на Балтике внезапно оказался самым многочисленным и сильным, поскольку ни у немецких прибалтийских княжеств, ни у поляков никакого особенного флота не было. А Курляндский флот был как бы частью русского. Да и по большому счету даже уже и не как бы. Переходы офицеров с корабля русского флота на курляндский и обратно ноне стали вполне обыденными… Единственным соперником русскому на Балтике мог бы стать только датский флот. Однако и он ныне заметно уступал русскому и в числе кораблей, и в числе пушек, и в численности команд. Да и датчане после Северной войны, выигранной по существу именно русскими, но зато принесшей Дании многие приобретения, считали русских верными союзниками и вообще скорее опорой в возможных осложнениях с голландцами и англичанами, чем соперниками и уж тем более противниками. Так что в Дании ноне русских любили, русскими восторгались, и содержать столь значительный Балтийский флот России не было никакого резону.