Я даже пожалел его. Ведь явно считает, что государь слегка умом тронулся, а все одно будет верно исполнять указания этого ненормального.
— Немного, господин, — осторожно ответил по-русски Исаак.
Царевич еще пару мгновений плющил его своим спокойным взглядом, а затем снова развернулся к генералу Турнину.
Но тут перед ним выдвинулась рослая фигура кирасира.
— Езжай уж, — махнул рукой я, — вроде как мне полегче, да и найдется кому мне коленку те четыре дня, что ты будешь в Подсосенском, натирать.
Царь Федор II Борисович сумел-таки отучить русскую знать как от местничества, так и от нарочитого уничижения, когда к вышестоящему обращались униженно, обзывая себя «холопем». Впрочем, еще со времен Польской войны было установлено царем и навечно принято Земским собором, что на Руси православный холопом быть не может. Ну не может, и все! И следили за этим строго. Боярин Катырев даже вотчины через это лишился. Упрямиться вздумал старик…