Крещение дочки Жуану IV на этот раз прошло без тех страстей, что сопровождали крещение моей Машки. Иннокентий X, коий был папой в то время, когда мы с Жуану токмо сговаривались, особым авторитетом не пользовался. Поскольку уже в начале правления показал себя подкаблучником матери своего кардинала-непота Камилло Барберини Олимпии Маидалькини, получившей вследствие этого прозвище «папесса». Весь его двор погрузился во внутренние интриги, из-за чего сил и внимания на интриги внешние осталось не слишком много. Так что Жуану IV плюнул на возможные возражения папы, между верой и выгодой выбрав союз с богатой и могущественной Россией. Ну а к тому моменту, когда планы дошли до реального воплощения, Иннокентий X так и вообще преставился. А избрание нового папы оказалось обставлено такими бурными дебатами и борьбой между Францией, Испанией, Австрией и могущественнейшими итальянскими кардиналами, что никакого дела до Жуановой дочки никому не было. Катенька прибыла в страну, месяц погостила под нашим с Машей крылом, в течение коего моя жена рассказала будущей невестке о своем собственном обращении из католичества в православие. А потом убыла все в тот же Подсосенский монастырь, коий после учреждения там первой царицыной женской школы стал, по существу, Машкиной личной епархией, где под все той же непрекращающейся опекой моей жены после сорокадневного поста и была крещена под именем Екатерины. Ну чтобы к новому имени не привыкать…