— Это длинная история. Длинная и кровавая. Я буду тебе признателен, если ты об этом никому не расскажешь.
— Слушаю, — услышал я знакомый, уставший голос. — Эдгард? — в голосе послышалось оживление.
Сказано это было с таким отвращение и искренним удивлением, что я растерялся. За его словами чувствовалась чистая, незамутненная ненависть.
Роман смотрел в эти холодные глаза и чувствовал дрожь. У сильных бесов, как когда-то рассказывал отец, есть это врожденное чувство хищника. Если бес встречает слабую жертву, то чувствует предвкушение. Если равного — смесь вызова и азарта. Если более сильного — дрожь и опасение.
— Ты кто такой, мать твою? — это были его первые слова.
То от него можно будет вполне официально избавиться. Мол, доверие было оказано, но сам виноват, не хочет жить нормально.