— Фи-фи-фиу! — Лихой свист разнесся окрест, сбив с деревьев нахохлившихся снегирей и синиц.
До Обской губы добрались к концу июня, а по ней до Обдорска шли еще неделю. Ветер подкачал. Уже на второй день после входа в Обскую губу им начали встречаться рыбацкие лодьи. Сразу после этого купец-обдорец воздвигся на борту и, когда рыбацкие лодьи оказывались поблизости от медленно идущей шхуны, перекрикивался со своими земляками, обмениваясь новостями. Впрочем, новости как таковые закончились еще после первой встречи. Ну на взгляд стороннего наблюдателя, конечно. Купцу сообщили, что в Обдорске «все путем», что казачий сотник Микула выдал дочь замуж за сына купца Ерофея, что три коровы из тех, коих доставили в Обдорск по цареву повелению о прошлом годе, удачно отелились, а какой-то Микишка Свейский сызнова наделал сыру. А купец сообщал, что расторговался удачно, что прикупил семян нового луку с самой царевой вотчины, о коих бают, что они на холоде растут шибко лучше, чем обычный, и что везет не все заказное, «но твоей жинке, Акинф, отрезы везу», а на остальное оставил заказ с оплатой. И приказчик Полуяна Дементьича ему обещался, что, как только товары доставят, непременно отправит в Обдорск с первой же оказией. Чем ближе они подходили к устью Оби, тем чаще встречались рыбацкие лодьи. А на берегу начали попадаться рыбацкие деревеньки.
— А вот смотри. Тот горячий отдух, что из плавильни выходит, нами как используется?
Спустя пятнадцать минут шлюпки и баркасы с десантом двинулись в сторону берега.
— А ежели… всех людишек, что там живут, оттудова выселить? И нашими даточными людишками те места все и заселить?
Он только после войны узнал, что вовремя до короля не успел добраться ни один из его гонцов…