Не помню возраста героя-маньячилы Достоевского – геноцидившего топором старушек, но по моему мнению – именно в эти лета муЖЖЖчина начинает себя спрашивать: «Тварь я дрожащая или право имею?». В смысле: «Скоро старость, а потом я умру – чего я добился, какой след после себя оставлю?». Пытаясь ответить на этот вопрос, мужчина – так или иначе, начинает «дёргаться».
Да, это всего лишь первый шаг в начале бесконечно длинного пути в технологической гонке.
– Серафимушка…, – сладко стонала Софья Николаевна, – ты как будто в последний раз «это» делаешь…
– Свешников Серафим Фёдорович, – протягиваю и крепко пожимаю ему руку, – у Вас какой-нибудь документ имеется, Аристарх Христофорович?
После чаепития, Анисимов до того раздобрел, что подбросил нас с Бароном до волостного управления НКВД.
Он сделал всё, что в его силах для повышения танковой мощи страны – вечная ему благодарность за это от потомков… Я лишь говорю, что в данный момент – в 1923 году, шансы стать «гениальным конструктором танков» – у них с Николаем Ивановичем Дыренковым, примерно одинаковы. Особенно, если я последнему помогу своим послезнанием.